На фото: Джозеф Акаба, Геннадий Падалка и Сергей Ревин

Сегодня полёт человека в космос ни для кого не новость. Мы ещё не побывали на Марсе и не разгадали великие тайны Вселенной, и уже постепенно привыкаем  к людям, покидающим пределы Земли, и не отождествяем их с первооткрывателями. Всё меняется, когда у космонавта появляется конкретное, родное лицо. Лицо человека, окончившего твой вуз, значит, практически твоего старого друга. Чем он дышит, как живёт, что для него космос и каким был его первый полёт? Об этом и многом другом рассказывает лётчик-космонавт РФ, выпускник МИЭТа Сергей Николаевич Ревин во время встречи со студентами и преподавателями нашего университета.

До космоса Я родился в Москве в 1966 году. Окончив школу, поступил в МИЭТ на Физико-технический факультет (ЭКТ – прим. автора). Уже в школе я понял, что хочу быть космонавтом и хочу связать свою жизнь с этой областью техники и науки. Я выбрал вуз и специальность, рассчитывая, что в будущем, пусть и косвенно, это поможет мне успешно отобраться в отряд космонавтов.

Студенческие годы вспоминаю с большой теплотой как очень насыщенное интересными мероприятиями время. Несмотря на то, что для нас с друзьями учёба всегда стояла на первом месте, и мы относились к ней ответственно, мы успевали не только заниматься. Мы много путешествовали, участвовали в организационно-массовых мероприятиях. Это было прекрасное время юности, мы хотели быть похожими на наших замечательных преподавателей, и спасибо им за то, что мы стали теми, кто мы есть.

Уже понимая, как необходимо организовывать своё время, я пошёл работать по специальности. Проработал три года инженером в Научно-производственном объединении измерительной техники (НПО ИТ), а затем в 1996 прошёл медкомиссию и был рекомендован в отряд космонавтов в НПО «Энергия». Затем был долгий путь. Нужно понимать, что тебя сначала могут поставить в экипаж, затем снять, снова поставить и снова снять. Это зависит от разных практических моментов. Я был бортинженером, моё место было слева. В центре у нас, как правило, сидят лётчики, и они являются командирами корабля, принимающими на себя основное управление его системами, а справа сидят космонавты-испытатели: обычно их места занимают либо иностранцы, либо туристы. В то время Россия заключала договора с зарубежными космическими организациями, и тогда места членов экипажа чаще предоставлялись иностранным космонавтам, астронавтам НАСА. Это было время, когда «космос» разивали не за счёт высоких технологий, а за счёт таких туристов. Время моего полёта всё время сдвигалось. Но в этом году мне всё-таки удалось полететь. 

Подготовка к космосу 

Я был утверждён в качестве бортинженера основного экипажа корабля «Союз ТМА-04М» вместе с главным лётчиком Геннадием Падалкой и космонавтом испытателем американцем Джозефом Акаба. Прежде чем лететь в космос нужно проделать большой труд по подготовке, который состоит из учёбы и экзаменов. В общей сложности мне пришлось сдать порядка 150 экзаменов.

Подготовку к старту мы проходили в Звёздном городке. Расподярок дня очень строг: в шесть утра подъём, и всё время – утро, день, вечер я работал, выполнял испытания и эксперименты и готовился к полёту. Через несколько дней после успешной сдачи настало время прощаться с семьёй и нашими инструкторами и отправляться на полигон Байконур. На полигоне нас ждёт изделие – реальный космический корабль, и нам даётся два дня, чтобы с ним познакомиться..  

У всех космонавтов есть свои традиции, так, каждый экипаж перед полётом должен посадить дерево. Наш экипаж посадил одно из кустарниковых деревьев, способных к выживанию в полупустынных условиях, соответсвующих местности Казахстана. 

С утра перед полётом мы встали очень рано, где-то в четыре, и последовали ещё одной традиции: в гостинице, где размещаются космонавты, нужно расписаться на двери. Там уже оставалось очень мало места, но я нашёл, где поставить подпись. В последние часы перед стартом происходит облачение в скафандры и последние проверки. Я уже практически готов к старту. Я выхожу из монтажно-испытательного корпуса в скафандре, держа в руке чемоданчик с вентиляционной системой, обеспечивающей скафандр до выхода в космос. Через некоторое время подъезжает автобус, который доставит нас на место старта. Автобус не доезжает до станции, мы выходим и совершаем ещё одну довольно интимную традицию – «ходим на колесо».

А затем старт.

В космосе

Старт был мягким – сказались долгие годы подготовки к полёту. Небольшой перепад, ход ракеты, постепенное нарастание перегрузки. Через десять минут выходим за атмосферу. Высота примерно 220 километров, но я её не чувствую. Затем мы начинаем своё сближение с космической станцией по двухсуточной схеме. Периодически включаем двигатели, импульсно продвигаясь к орбите. Достигаем Международной космической станции (МКС) и стыкуемся с ней на высоте около 420 километров. Корабль летает практически в автономном режиме, – основное управление идёт из центра управления полётами. Безусловно, экипаж должен уметь принимать решения в случае внештатных ситуаций, но за время полёта система управления показывает себя очень надёжной.

Я ожидал восхищения от космоса, но оно было периодическим: шла текущая работа по контролю систем корабля. Удивляюсь, какая тоненькая атомосфера у Земли, и как она способна нас сохранять.

Чувствую специфический запах топлива. Невесомость ощущаю и воспринимаю необычно. Конечно, мы проходили испытания в Звёздном городке по моделированию невесомости, только они длились всего в течение 20-25 секунд. Здесь же, конечно, всё немного по-другому...

Буквально через день-два я уже активно выполняю эксперименты, которые мы с собой привезли. Стоит отметить, что эксперименты не столь новы, основные направления: биотехнология, медицина, которые стартовали десятилетия назад и сейчас просто получили определённое развитие. Основным объектом исследования по-прежнему остаётся человек. Мы проводим эксперименты с костной тканью. Естественно, в космосе из-за невесомости мы теряем определённое количество кальция: передвигаешься как рыба, отталкиваясь от поручней – нет нагрузки на позвоночник, и кости слабеют. Чистой физики не так много: пока мы вместе с нашими партнёрами не можем начать работу в другом направлении, например,– в области микроэлектроники. Хотя я бы лично очень его приветсвовал. Потому что ещё в 80-е годы ходили разговоры, что вот скоро-скоро в космосе мы будем иметь полупромышленные производства, но пока, к сожалению, мы только продолжаем мечтать об этом.

Также мы занимаемся  большим блоком образовательных программ. Я снимаю ряд репортажей для своей научной работы, связанной с методикой преподавания космонавтики в школах.

Во время работы к нам прилетают американский и японский грузовые космические корабли. На сегодняшний день Россия практически монополист на рынке запуска пилотирующей техники. Отказавшись от шаттлов, американцы, в сущности, остались без космических средств. Сейчас же они летают на наших кораблях и выпускают подобные «грузовики» – достаточно хорошую, надёжную технику.

В любой работе должны быть перерывы, и мы, как нормальные земные люди шутим друг над другом и поддерживали дружеские отношения. Мы стараемся говорить с иностранцами на английском, они с нами – на русском. Часто обмениваемся съестными припасами, которые хоть и были достаточно вкусными: мясные и рыбные консервы, фрукты и овощи, сублимированные продукты, но всё же через некоторое время приелись.

Я делаю множество фотографий: полярное сияние над южным полюсом, открытый космос, прохождение Венеры по диску Солнца, ночная Европа, охваченная огнями. Невероятно яркая Москва – хорошо были видны все кольца, все центральные дороги. Земля прекрасна. К концу полёта меня постигает ощущение, что МКС «засиделась» на орбите и уже давно мечтает сорваться с неё, вместо того, чтобы вновь и вновь наворачивать круги вокруг Земли.

Настало время покинуть наш корабль. Во время полёта наш спускательный аппарат практически полностью обугливается, пролетая сквозь атмосферу: за бортом несколько тысяч градусов. Мы буквально превращаемся в огненный метеорит с тремя членами экипажа внутри, оставляющий за собой в космосе куски обгоревшей обшивки.  Мы проходим сквозь плотные слои атмосферы, раскрывается парашют, и срабатывает механизм мягкой посадки.

После космоса

На Земле нас вновь встречают врачи, сразу проверяют давление, пульс, помогают нам выбраться из аппарата. Удивительная вещь: буквально час назад был на орбите и чувствовал себя прекрасно, а на Земле самочувствие резко ухудшилось. С удесятерённой тяжестью ощущаешь свой вес – облокотиться на руки практически невозможно.  

Сейчас для меня главное восстановить здоровье, по возможности пройти медкомиссию и дальше готовиться к полётам, снова сдавать экзамены, опробовать новый модуль. Хочу защитить диссертацию. Уверен, что тема космического образования будет интересна как младшему поколению, так и старшему.

Послесловие

Когда мы полетим на Марс? Вопрос интересующий многих. Я думаю, что пройдёт не менее 10-15 лет, прежде чем человечество сделает решительный шаг к освоению Красной планеты. Однако, когда это свершится, а полёт выпадет на век поколения нынешних студентов, они станут свидетелями величайшего события.

Я хочу пожелать всем студентам и школьникам в первую очередь учиться. Когда ты учишься, ты приобретаешь знания, новые знания пробуждают интерес к жизни. Занимайтесь саморазвитием, читайте хорошие книги и смотрите интересные фильмы, занимайтесь спортом. Желаю найти себя и определить своё место в жизни.

Нина Чернега